День револьвера - Страница 59

— Но, эй-парень…

— Никаких «но», гоблин. Шутки закончились. Мы лезем к черту в пасть, и свинец пуль для меня сейчас дороже золота.

Толстяк тяжело вздохнул.

— Схожу, проверю еще раз седельные сумки. Мало ли…

После ухода гоблина я попытался вернуться к прерванному еще вампиркой занятию — переборке кучи ружейных патронов. Но теперь что-то мешало мне спокойно работать, нарушало сосредоточенность — дурацкое чувство, когда непонятно что грызет изнутри. Промаявшись минут десять, я отложил наполовину заполненный патронташ, встал и огляделся.

На вид ничего не изменилось. Небольшая поляна посреди колючего кустарника, бурый от пепла и крови песок, а в небесах — солнце и полдюжины стервятников. Гоблин, как и обещал, потрошит сумки, а девушки… — я сглотнул, — закончили переодеваться. Обе — Лисса решила последовать моему примеру, обзаведясь пончо. Песочно-желтым, с красными полосками… хотя какая разница, подумал я, к завтрашнему полудню оно будет, как и мое, цвета пыли.

— Сунь-цзы учит, — донеслось до меня, — что самая лучшая война — разбить замыслы противника; на следующем месте — разбить его союзы; на следующем месте — разбить его войска.

— А этот Сунь-цзы часто дрался с вампирами?

— Не знаю, — неуверенно произнесла Лисса. — Возможно, что с ними он вовсе не воевал.

— Заметно.

— Венга! — позвал я. — Подойди.

Надеюсь, мисс графине не взбредет в голову требовать какого-то правильно-дворянского именования? У нас тут все-таки Новый Свет и демократия…

— Теперь стало хорошо?

Что ж, мой совет был выполнен — она подобрала рубашку с длинными рукавами. А еще — с кружевными манжетами, глубоким вырезом на шнуровке и розовой вышивкой.

— Стало… значительно лучше, — я предпочел увильнуть от прямого ответа. — Можно пару вопросов?

— Спрашивай.

— Эти вот… — я указал на ближайший гроб, — откуда они взялись и чего тут забыли?

— Балканы. Не знаю.

— Так…

В натащенной нами куче трофеев была фляга — я лично приволок её туда, предварительно удостоверившись в содержимом. Хорошее абрикосовое бренди — три-четыре глотка, и ты вновь чувствуешь себя готовым к разговору с…

— Эй, ты куда?!

— Ты сказал «пару вопросов». Ты задал два вопроса. Я ответила.

— Это был оди… — начал я и осекся. Действительно, «откуда» и «чего» можно было посчитать за два. А два — это как раз пара. Все верно, Кейн, старина и впредь не забывай — ты имеешь дело с человеком… с вампиркой, которую обучили математике.

— Я хочу задать еще вопросы. Много вопросов, — уточнил я.

На этот раз она села — прямо на песок. Меня при подобной попытке прижгло даже сквозь брюки, пришлось подстилать брезент… впрочем, сегодня у неё наверняка появилось особое мнение на тему: что такое горячо.

— Давай начнем сначала. Ты говоришь, что эти вампиры явились с Бакланов?

— Балкан.

— Ну да. А эти Балканы — они же дальше, чем Китай, где-то за Европой, в России, на жутком севере… если правильно помню? — неуверенно закончил я.

— Нет. Балканский полуостров находится на юго-востоке Европы.

— Всегда подозревал, что у нашего географа неправильный глобус, — пробормотал я. — Ладно, едем дальше. Ты случайно не знаешь, почему они сорвались в такую даль с этих своих Бак… ну, откуда явились.

— Они сотрудничали с турками. Султан позволял им охотиться на местных повстанцев. Когда турок погнали, эта территория отошла австрийской империи.

— После чего вампирам там стало неуютно, — кивнул я. Кажется, что-то такое мелькало в газетах — не про вампиров конкретно, а вообще про турецкие дела. Всякие ужасы… которые, как выясняется, кое в чем были вполне реальны. Впрочем, никто у нас не уделял большого внимания заокеанским сплетням — даже сама газетенка, лепившая их где-то между сообщением об урагане в Канзасе и объявлением о пропаже девятилетней мисс Элли Смит.

— И они решили перебраться в Новый Свет, подальше от инквизиции.

— Они решили перебраться во Францию, — сказала Венга. — Сначала. Путешествовали под видом цыган. Один табор стал на земле отца, в двух лье от замка. Отец распознал их, вызвал охотников. Мы убили почти всех — и вампиров, и слуг.

Не знаю — то ли она как-то передала мне обрывок своих воспоминаний, то ли просто сработало мое не в меру живое воображение — но я вдруг увидел зеленый луг, яркую ткань шатров… а вот языки пламени, наоборот, были почти невидимы в солнечных лучах. И — тела убитых вокруг.

— Мы… — я замялся, — ты тоже там была?

— Да.

Самое жуткое в ней, подумал я, это все-таки голос. Не седые, словно у древнего старца, волосы, не звездочки на месте зрачков и уж точно не клыки, а голос — все время ровный, с одной и той же интонацией. Так мог бы говорить свежий зомби, хотя обычно у мертвецов проблемы с членораздельной речью. О вампирах я такого не слышал — да и, помнится, Мэлоун беседовал с шерифом вполне по-человечески — возмущался, злился и все такое.

Интересно, а не могло быть так, что вампирка все же умерла от ожогов, а мы её… подняли? Зомби-вампир… чур меня, чур… и потом, она же надела крест.

— Агент Ватикана не верил отцу, подозревал засаду. Нам прислали молодых охотников. Кто-то из вампиров сумел ускользнуть. Через месяц барон ворвался в наш замок.

— Барон?

— Так называл себя глава Семьи, которая была в этом караване.

— Ну, с первой частью разобрались, — соврал я. На самом деле кое-какие вопросы у меня осталась, вернее, возникли по ходу разговора — но ничего такого, что не могло бы подождать.